Заметки на полях журналистского блокнота

       В середине мая в Одессе под эгидой "Мемориала" прошло заседание "круглого стола" с участием одесских журналистов. Собрание посвящалось проблемам независимости СМИ и свободе слова. Во время дискуссии было высказано множество претензий в адрес всех трёх ветвей власти - законодательной, исполнительной и судебной.
       Игорь Гринштейн, ведущий популярной телепрограммы "ОКО", в полемическом задоре поставил вопрос ребром: "А кто, собственно говоря, из нас, здесь присутствующих, недоволен своей степенью свободы? Кому не давали опубликовать тот или иной материал?" После паузы сразу три журналиста наперебой бросились выкладывать свои истории. Что-то рассказал и я. Вспоминаю элементарный случай из практики.
       Сентябрь 1999. Разворачивается президентская гонка. Одессу в День города навещает Президент, он же кандидат в Президенты Украины Л. Кучма. Как его после пьянки с местной "элитой" в присутственном месте "мужественно" удерживал от падения одесский городской голова Р. Боделан, видели многие местные и столичные "акулы пера". Но кроме журналиста радио "Свобода" И.Столярова, никто об этом факте сообщить не посмел. Мои переговоры с двумя редакторами одесских газет - как и я, прекрасно осведомлёнными о причинах странного поведения Президента (и причинах отказа от заранее объявленного прямого эфира) - завершились одинаково: "Старик, ты хочешь, чтобы после твоего материала мне... (тут были названы разные части тела. - А.М.) оторвали?" По факту, это всё. Но за этим эпизодом стоит целая философия независимости от... правды.
       Оба редактора "отважно" публиковали материалы о похождениях Клинтона в Америке и возлияниях Ельцина в России. Публичные политики, по определению, являются лицами, к которым приковано общественное внимание. Что, редакторы посчитали незначительной информацию о поведении собственного Президента в Одессе? Конечно же, нет. Просто рабская психология заставила (и продолжает заставлять) умалчивать о том, что происходит прямо перед очами.
       Я не осуждаю этих людей, поскольку знаю, в каком тяжёлом положении находятся СМИ. Но я знаю и другое: все предложения о консолидации журналистского корпуса в Одессе разбивались о пороги редакторских кабинетов. Расчёт на то, что "моё издание" выживет, поскольку я договорюсь с тем или иным "дядей спонсором", привёл к тому, что общего профессионального поля, профессиональной среды не стало.
       Я считаю самым страшным профессиональным грехом и позором сентябрьские кулуарные разговоры (за два месяца до выборов), в которых доминировала абсолютно холопская точка зрения. "Ты же понимаешь, всё уже решено, что толку писать против ветра...". Я отказываюсь понимать позицию, при которой журналисты лишают своих сограждан общественно значимой информации, лишая тем самым народ возможности осмысленного выбора.
       Свобода слова не имеет ничего общего с принципом целесообразности, она имеет иную общественную природу, иной смысл, базируется на иной философии. Журналистика, обслуживающая власть или какие-то политические, коммерческие структуры, - это не журналистика, а PR (рекламный отдел) власти или коммерческой структуры.
       Я рассказал обо всех перипетиях несостоявшейся публикации наблюдателю от ОБСЕ госпоже Сю- занне Бесчанер. Она поставила точный диагноз: "Я думаю, что у вас в стране есть журналисты, но нет журналистики". Этот диагноз будет верен до тех пор, пока мы не усвоим банальную истину: никто не может сделать человека более свободным, чем он свободен внутри себя самого.
       Создание этого номера "Одесской общей газеты" - акт нашей журналистской и человеческой свободы, отказ от навязываемой нам, журналистам и гражданам, психологии раба.
       Дай Бог, чтобы этот шаг оказался понятым и поддержанным нашими согражданами. Если это произойдёт и мы получим поддержку - значит, у нас есть шанс стать со временем по-настоящему свободными людьми. В противном (очень противном) случае - всё будет, как есть. Сытые рабы продолжат командовать голодными, а прикормленные рабы от масс-медиа будут внушать всем подряд, что это и есть демократия.
       Чем заканчивается такая "демократия", мы знаем из собственной истории, когда долгое безмолвствование заканчивалось бунтом бессмысленным и беспощадным. К сожалению, пока наше общество неосознанно движется в этом направлении.