Одесский вариант

       Я готовлю эту книгу к предстоящим выборам. Делаю попытку разобраться в событиях семилетней давности и совсем недавних - очень важно вспомнить прошлое и за суетой не упустить настоящее. Нам всем важно жить не только сегодняшним днем. Историческая память – это привилегия историков иди журналистов. Обыватель, идя к урне с бюллютнем для голосования, обязан сделать осознанный выбор. Хотелось бы помочь ему в этом.

ВСТУПЛЕНИЕ В ТЕМУ…

       СОБЫТИЯ, как свершившийся факт, существуют помимо наших оценок и представлений. Они живут своей жизнью, и мы можем лишь высказывать собственную точку зрения, утешая себя и других объективностью. Впрочем, вера в объективность - это преувеличенное мнение автора о самом себе любимом. Хотим мы того или нет, но обязательно прорывается что-то припрятанное, личное, о котором рассказываем читателям, исходя из страстного желания обелить себя (собственных кумиров) и унизить оппонента.
       Если такая позиция простительна для художественной литературы или публицистике, то в научном исследовании, на что, как правило, претендуют нынешние политологи, необходима суровая проза факта. Но кто тогда заинтересуется такой книгой? Узкий круг специалистов? Политики, которым необходима победа в очередной избирательной компании? Обыватель? Ему-то, как раз, нужны подробности в изобилии встречающиеся и в политических романах, и в газетных публикациях…
       Все, кто пережил период двух последних избирательных компаний в Одессе, хотят быстрее поделиться своими исследованиями. Они торопятся, будто впереди совсем не осталось времени; будто этот город приближается к какой-то фатальной точке в своей истории. Так ли это?
       Конечно же, нет. Мы просто оказались не готовы к быстро меняющейся череде событий. Нас захлестнул тот темп, что задали первые годы перестройки. Помните? Приникшие к экранам “телеящиков” города и поселки… Бесконечные заседания депутатских съездов в Кремле… Обрушившаяся информация об истории коммунистической страны… Поначалу вера в печатное слово, а потом такая же ненависть к журналистам, виной которых является лишь неумение определить собственное чувство ответственности перед читателем. Но откуда взяться такой ответственности, если родились и прожили в состоянии идеологического рабства?

       Я ТОЧНО знаю, когда решился написать эти заметки.
       Это произошло в 1994 году, после бессонной ночи, проведенной в здании на Думской площади. Подводились итоги выборов в мэры, губернаторы и Президенты. Уже стало ясно, что у Руслана Боделана полный порядок – у него просто не было достойных конкурентов в 26 районах области. На волне предполагаемой войны с коррупцией и любви к русскому языку побеждал Кучма. А с мэром Одессы оставалась неясность почти до 5 утра: разница голосов у Гурвица и Костусева колебалась в пределах нескольких тысяч. Причем, не всегда в сторону первого…
       Долгий “вояж” сотрудников Жовтневой избирательной комиссии к горизбиркому наконец-то финишировал, и выяснилось, что Эдуард Иосифович опередил конкурента на каких-то три с “хвостиком” тысячи.
       В памяти остался крик первого вице-мэра Одессы Юрия Авксентьева. Стоя на втором этаже он орал ликующему в фойе Александру Прокопенко:
       - Сашка! Победа!
       “Напрасно рвешь глотку, - подумал. – Сидеть тебе в этом кабинете максимум день…” Я вышел на Приморский бульвар, прошел мимо пушки и памятника Александру Сергеевичу, отвернувшегося от здания бывшей хлебной биржи, набил остатками табака трубку и уселся на скамейке, напротив “Лондонской”.
       Надо было понять, что произойдет дальше. Я не сомневался в близком увольнении с должности редактора “Одесского вестника” – просто хорошо знал характер Гурвица. Он не терпел оппозиции внутри “команды”, а что говорить о коллективе, который не играл на его стороне в период избирательной компании?
       У меня не было какого-то плана. Я не знал, чем займусь после отставки. Почему-то в голову лезла всякая нелепица… Вроде того, как будет чувствовать себя сын? Поражение отцов больно бьет по детям.
       А потом пришел домой и за завтраком решил вести дневниковые записи. Так, на всякий случай. Вдруг пригодятся, когда придет желание сесть за письменный стол…
       Видимо, такое время пришло.
       Действующие лица: Валентин Симоненко, Эдуард Гурвиц, Руслан Боделан, Алексей Костусев…

Валентин Симоненко.

       НАДО бы забыть конец “застоя” и начало “перестройки”, но как это сделать, ежели большая часть жизнь прошла в том времени? Именно из тех, уже ставших далекой историей лет, вышли люди, о которых говорит сегодняшняя Одесса. Быть может, не так много и активно, как десятилетие назад...        Из всех городских лидеров самым ярким долгое время оставался Валентин Симоненко. Он часто приходил к нам, на восьмой этаж, в редакцию “Вечерки” и допоздна сражался с Деревянко в шахматы. Говорили, что они закадычные друзья и только потому шефу “Вечерней Одессы” позволялась резкая критика в адрес мэра Одессы. Чуть позже пришло понимание слов, часто повторяемых Валентином Константиновичем: “В политике нет друзей и врагов – есть только интересы!”
       Симоненко, вне всякого сомнения, знаковая фигура Южной Пальмиры. Вырос на самой хулиганской окраине Молдаванки – Бугаевке. Веселый, здоровый, напористый.
       Надо походить по этим старым улочкам, где еще помнят не запрятанную под землю канаву, по которой лилась сточная вода из десятка заводов и фабрик Ильичевского района – промышленного центра города. Рядом – цыганская слобода. Ближе к Степовой, своеобразному центру Молдаванки, станция “Одесса-Товарная”, где еще в шестидесятые собирались “тачечники”: крупные, с руками-лопатами, мужики, тягавшие на своих двухколесных тачках уголь по окрестным улицам и дворам.
       Даже участковые милиционеры чем-то походили на этих грузчиков, запрягавших себя, вместо “ломовиков”, в деревянный четырехугольник, где ручки, по периметру, обматывались вкусно пахнущей кожей, чтоб не скользили потные ладони. По вечерам они заходили в винные подвальчики, названные испанским словом “бодега”, требовали дешевого “биомицина” (сокращенное “белое, мицне”) и на закуску брали жирную “тюльку” или желтую брынзу. Иногда они дрались. И тогда появлялся участковый, такой же громадный, как и разъяренные “тачечники”. Он растаскивал их в разные стороны тесного подвала, сопровождая действо матками и угрозами привести жен...
       У Симоненко, мне кажется, была своеобразная генетическая память на место рождения и проведенного детства. Помню ситуацию весны 1991 года, когда я сидел у него в кабинете по каким-то делам, связанным с “Одесским вестником”, и наш разговор прервался телефонным звонком. Мэр поднялся, посмотрел в мою сторону и сказал:
       - Сейчас поедем наводить порядок с автобусниками. Пошли, увидишь забастовщиков…

       Возле автопарка стояло с полсотни человек. Часть из них была явно “под градусом”. Появление городского начальника они встретили недружелюбно. Кое-кто даже ухватился за дверные ручки “Волги”. “Симон” (так его называли за спиной буквально все) вышел первым и ближайшего “водилу”, обдавшего его перегаром, схватил за расстегнутый воротник рубашки. Он легко приподнял его над землей, потом приблизил к себе и спросил ошеломленных свидетелей:
       - Где тут у вас медпункт? Я его сейчас отнесу на проверку.… Если пьяный, будет долго жалеть.
       Потом так же легко опустил на асфальт и направился в сторону стоявших руководителей-автобусников:
       - Собрание на втором этаже? Пошли… Чего стоите, как замороженные?
       В тесном зале было с полтысячи человек. Все они пытались перекричать друг друга и плевать хотели на щуплого “профсоюзника”, который что-то бормотал насчет коллективного договора.
       Симоненко сел в центре стола. Он не допустил за него начальников, подчеркнув тем самым, что не нуждается в какой-либо поддержке со стороны. Несколько активистов поперли к трибуне, но “Симон” их остановил решительным жестом, трахнул кулаком по столу и рявкнул, перекрыв голосом шум в зале:
       - Прекратить бардак! Говорить будут по одиночке. Где этот… профсоюзный канцелярист.… Садись, писарем будешь. И чтоб все было точно: фамилия, имя, отчество, кем и где работает. Для прокуратуры.
       - Не понял! Для кого, для кого? – Раздался чья-то реплика из зала.
       - Для прокуратуры. – Спокойно подтвердил Симоненко. – А вы что, мужики, думали? Закон о забастовках вышел? Вышел. Там запрещают бастовать транспортникам? Запрещают. Разрешено создавать лишь забастовочный комитет, не более. Так у вас и на это мозгов не хватило… Кто будет первым? Начинай. Я послушаю…
       Собрание как-то сникло. А через часа полтора мы шли к “Волге” в окружении восторженно ревущей толпы шоферов. “Симон” остановился у двери, повернулся в сторону “водил” и спросил:
       - Какой-то идиот запустил “телегу”, что я машины меняю, как перчатки.… Вот, смотрите… - И он легко приподнял заднюю часть “Волги”. – Даже “резину” нормальную поставить не за что.… Нет у города “бабок”. Нет!
       - Ну, и лось! – Восхищенно заорал над ухом какой-то парень. – Это ж надо: взял и поднял. Во, дает, мужик!

       Умение быть своим в любой ситуации – это Симоненко. В городе проходил съезд Конгресса бирж. Съехались со всех республик. Естественно, что тогдашний Президент Конгресса, Константин Боровой, был представлен теперь уже “наместнику” Президента по Одесской области Валентину Симоненко. Я и Виталий Русов, - один из организаторов Конгресса в Одессе, - привезли Константина Натановича в здание на проспекте Шевченко. Планировалась протокольная встреча: не более получаса. Боровой и Симоненко эти тридцать минут провели в рассказах анекдотов, словно приглядываясь друг к другу, а потом более двух часов шел диалог, который стоило записать, но, беда, - не было с собой магнитофона. А может это и к лучшему, что не прихватил “микрокасетник”: оба обязательно бы приглаживали свою речь…
       - Будущий премьер… - Сказал Боровой после встречи. – Может, не умеет говорить, но из всех ваших чиновников более других восприимчив к рынку.… Наверное, потому, что одессит.
       Константин Натанович не ошибся. Симоненко прошел и должность главы Кабмина – исполнял чуть больше месяца обязанности Премьер-министра, уступив это место Кучме.

       ПОЛИТИЧЕСКИЕ воззрения Валентина Константиновича трудно определить. Скорее их можно свести к определению: партия – это я. Конечно, карьера начиналась в КПСС, где был пройден (с большой скоростью!) путь от заведующего отделом горкома до первого секретаря Приморского райкома партии и завершен был в кресле второго секретаря Одесского горкома КПУ.
       Убежден, что “Симон” проявил все свои таланты и способности на посту мэра Одессы. Самое главное – любил город. Потому и старался “выбить” все мыслимые и немыслимые деньги на строительство нового жилья, дорог и центров культуры плюс спорта.
       Что-то удавалось, что-то оказывалось “провальным”. Но Одесса строилась активно. Я был знаком со многими мэрами и не только Одессы. И вынес, может быть, спорное убеждение: городским Головой должен быть строитель. Конечно же, политикой надо уметь заниматься, но для города важен человек, умеющий видеть “полис” каким-то горизонтальным взглядом, в общем, так сказать, виде. Такое умение присутствовало у Симоненко, этим отличался его предшественник Шурко, хотя вот и исключение – профессиональный станкостроитель!
       В “перестройке” Валентин Константинович увидел шанс для дальнейшего карьерного роста. Он быстро “усек” движение киевской “элиты” к самостоятельности и тут же предложил провести в Одессе первый Всемирный съезд украинцев. В город съехались лидеры национально-демократического движения (РУХа), что позволило тогдашнему мэру, пробивающемуся в столичный “истэблишмент”, установить неформальные связи со многими влиятельными парламентариями: Драчом, Скорик, Павличко, Танюком, Черноволом…

       ПРЕМЬЕРСТВО Кучмы выбило Симоненко из первого ряда действующих руководителей Украины. Я хорошо помню свой приезд в Киев, посещение кабинета “Симона” через стенку от приемной Кравчука. Мой бывший шеф демонстрировал близость к главе государства, умело “пускал пыль в глаза”, но было понятно, что отстранение от власти переживает. И тяжело…
       Не думал, что для него таким важным окажется избирательная компания 1994 года, когда он баллотировался в Верховный Совет по Суворовскому избирательному округу. Хотя, разложив все “по полочкам”, понимал: присутствие в парламенте позволит решать дальнейшие проблемы и не оказаться забытым в чужом еще Киеве.
       Выборы проходили тяжело. Основным соперником Симоненко оказался обозреватель “Юга” Владимир Куренной, у которого, понятное дело, не было и тысячной доли тех возможностей, которыми располагал “Симон”. Но и сложностей хватало! Стоит вспомнить, что отношение к прессе сохранялось уважительное. А бывшему мэру жители поселка Котовского могли предъявить (и предъявляли!) массу претензий.
       Играя на недовольстве населения, Куренной имел все шансы выйти победителем, но не в ситуации, когда избирательной компанией Симоненко взялся руководить его учитель – Игорь Авербух. Стоит добавить финансовые возможности “команды” “Симона”, его крепкие связи с местными начальниками, чтобы понять обязательность этой победы. Но радовался ей Валентин Константинович, как самой важной и единственно главной в своей жизни.

       К ТОМУ времени отношения между Гурвицем и Симоненко были разрушены окончательно.
       На определенном этапе Гурвиц был необходим Симоненко. Валентину Константиновичу надо было выбить ряд районных префектов, явно не принадлежавших его “команде” и составленных путем избрания первых секретарей райкомов на должность председателей районных Советов и исполкомов.
       Гурвиц идеально подходил к этой роли.
       Снятие в Жовтневом районе Сырбула, - тогдашнего первого секретаря райкома партии, - показало, что роль советской власти на фоне ослабления партийного аппарата выросла и, самое главное, стала доминирующей. Понятно, что “аппаратчики” быстро мигрировали из одного кресла в другое, но путь этот оказался подконтролен и представительным органам, и исполнительным. Во всяком случае, на первом этапе “перестройки”.
       Правда, с такими, как Гурвиц, договориться оказалось непросто. Нет, они были склонны к компромиссу, но с обязательным ответом на вопрос: а что я с этого буду иметь? Причем, не стоит читать эту фразу в прямом смысле. Условия выставлялись разные. Это и дележ бюджетных средств, это и определенные свободы районным властям, чем незамедлительно воспользовался Эдуард Иосифович, “пробив” особый правовой статус своего района.
       Зная характер Симоненко, я нисколько не сомневался в назревающем конфликте между ним и Гурвицем. В конце концов, так и произошло… Знаменитая пресс-конференция Эдуарда Иосифовича в Кабинете Министров, на которой присутствовали не только представители местной, но и общенациональной, и западной прессы, окончилась окончательным разрывом между двумя наиболее интересными лидерами Одессы последнего десятилетия 20 века.
       Роковую роль в конфликте этих двух политиков, по моему убеждению, сыграл Леонид Капелюшный, тогда собственный корреспондент “Известий” по югу Украины. Собственно, я был свидетелем построения сценария этого скандала.
       Мы прилетели в Киев за день до назначенной пресс-конференции. В мою задачу входило приглашение собственных корреспондентов западных изданий, с которыми сложились вполне приятельские отношения во время работы в пресс-центре первого Конгресса украинцев в Одессе. Договорившись с коллегами, вернулся в номер гостиницы “Украина”, где жил тогда Гурвиц. Ближе к вечеру, после разных встреч и разговор, мы остались втроем: Гурвиц, Капелюшный и я.
       Капелюшный искал необходимую для пресс-конференции “точку” скандала. Неожиданно, весело улыбнувшись, сказал:
       - Надо “наехать” на Симоненко!
       - Но этого нельзя делать… - Возразил я.
       - Почему? – Последовал вопрос Капелюшного.
       - Да потому, что до сих пор в “команде” Эдуарда Иосифовича много людей, “повязанных” так или иначе, с “Симоном”. Разрыв может привести к их уходу из “команды”.
       В итоге Капелюшный настоял на своем…
       Днем, в Кабинете Министров, отвечая на вопрос кого-то из киевских газетчиков, Гурвиц эффектно обозвал Симоненко предателем Одессы. С этого момента состояние войны между ними стало публичным.

       КАК БЫ не враждовали между собой два бывших мэра Одессы, а во многих вопросах они, как две капли воды, похожи друг на друга. Симоненко – ярый сторонник самостоятельности органов местного самоуправления. Он, практически, везде (в статьях, книгах, телевизионных интервью) проговаривает одну и ту же идею: город – это отдельная единица, такой же субъект государственного бюджета, что и область.
       Отсюда и вторая часть идеи. Формирование бюджетов должно идти снизу вверх, когда государство, по четко согласованным с субъектами величинами налогов и сборов, оставляет на местах большую часть заработанных денег. Трудно не согласится с такой доктриной! Беда наших коммунальщиков в том, что они не могут модернизировать или заменить истрепанные основные фонды, а это, по “цепочке”, влечет за собой громадные непроизводительные расходы, потерю тепла, воды, электроэнергии. При высоком КПД всех коммунальных служб города, даже серьезное увеличение тарифов на оплату услуг, не станет фатальной для большинства населения: мы будем потреблять ровно столько, сколько надо, следовательно, не станем оплачивать течи в трубах, отопление улицы за окнами домов.
       В сущности, точно таким же борцом за самостоятельность города в системе государства, выступал и Эдуард Гурвиц. Здесь у них с Симоненко полное совпадение взглядов на одну и ту же проблему.
       Тогда почему эти политики конфликтуют между собой?

       РАЗГОВОРЫ о формировании различных “элит”, как на региональном, так и на общенациональном уровне, ведутся не первый год. Собственно, в момент развала бывшего Союза была одна “элита” – партийно-советская. Из нее формировался “корпус” хозяйственников и, наоборот, директора крупных предприятий занимали ответственные посты в партии и Советах.
       Появление кооператоров разрушило стройную систему формирование всех ветвей власти. Впервые, в открытую, заговорили о том, сколько стоит место депутата в парламенте, прохождение на посты мэра, губернатора или президента. Политические привязанности, идеология, отошли на второй план. Новые собственники захотели власти.
       Понятно, что старая “элита” не собиралась (и не собирается!) сдавать позиции. За спиной таких, как В.Симоненко, Р.Боделан, В.Хмельнюк и другие, - “аппаратный” опыт, связи, умение “моделировать” ситуации в удобном для себя плане…
       Деньги у них появились чуть позже, когда начал действовать “пакет” законов о приватизации. Их оказало вполне достаточно, чтобы закрепится на завоеванных в прошлом позициях. Плеяда новых политиков, рвущихся к власти, отличалась от старых, отсутствием умения ждать. Получить все сразу – вот девиз национал-демократов и “нуворишей” в Украине. Первым не терпелось сделать новое государство действительно национальным, вторые желали получить возможность распоряжаться не только государственной (коммунальной) собственностью, но и бюджетными средствами.
       Гурвиц попытался совместить в своей особе и первое, и второе. Думаю, он прекрасно понимал, что никакой близости с “бывшими” аппаратчиками у него не получится: следовательно, надо присоединится к новой политической “волне” и вместе с ней войти в зарождающуюся национальную “элиту”. Ну, а удовлетворить стремления “приникнуть” к разделу собственности и к управлению бюджетными средствами – это нормальное желание одного из первых кооператоров Одессы.
       Симоненко удивительно точно определяет точку “кризиса” для себя. Он, конечно, может ошибаться, но не часто. До какого времени Гурвиц был ему необходим, как политик разрушающий конкурентов по прошлой партийно-советской жизни. И здесь беспартийному префекту Жовтневого района прощалось многое, если не все. Не стоит “затемнять” и такую деталь: Валентин Константинович был хорошо осведомлен о связях Гурвица с руководством РУХа, тогда единственной оппозицией в парламенте. Для того чтобы укрепиться в Киеве, занять там серьезное положение, одних старых связей оказалось маловато. Вот почему, предполагаю, Симоненко сквозь пальцы смотрел на “фортеля” Эдуарда Иосифовича, который встречал Черновола, оказывая ему внимание на уровне президента страны.
       Я помню реплику “Симона”, когда стоя у окна кабинета и, наблюдая за пролетающим в сторону Жовтневой префектуры кортеж машин, он иронично прокомментировал:
       - Эдик не может без провинциальных “штучек”… Впрочем, как и Черновол.

       БЛИЗОСТЬ к новой элите пригодилась и при утверждении на пост первого вице-премьера, и при избрании на должность Председателя Счетной палаты. Конечно, самолюбивый Валентин Константинович хотел бы перейти из ранга “исполняющего обязанности” Премьера в ранг настоящего, действующего. Но ситуация складывалась не в пользу одесситов.
       Усиление роли Донецка и Днепропетровска, создание в этих регионах объединений промышленного, банковского и торгового капиталов шло, приблизительно, в одно и то же время, когда государство Украина позволяло, кому угодно и как угодно разрушать Черноморское морское пароходство – одну из крупнейших судоходных компаний мира.
       Если учесть, что в самые плохие времена, ЧМП приносило государству не менее одного миллиарда долларов дохода, для капитала Центральной Украины, было крайне невыгодно появление такого конкурента в предстоящей борьбе за власть в стране. “Пик” развала Черноморского пароходства приходится на период премьерства Леонида Кучмы. Эта история была подробно описана, как в серии статей убитого шеф редактора “Вечерней Одессы” Бориса Деревянко, так и в двух моих публикация, вышедших в “Киевских ведомостях” три года назад. Ни на Бориса Федоровича, ни на меня никто в суд не подавал, следовательно, решение промолчать, вполне входило в схему действий двух “кланов” (Донец-Днепропетровск), которые уже контролировали центральные органы власти Украины: исполнительную и законодательную…

       МОГ ли рассчитывать Симоненко на пост Премьера, если за его спиной не стоял крупный капитал? Разумеется, нет. Как опытный организатор, человек имеющий связи не только в Украине, но и в России, он, понятно, оставался в “обойме”, но его предпочли “сплавить” на место Председателя Счетной палаты, чтобы сильно не мешал.
       Казалось бы, все политические и деловые интересы Валентина Константиновича, после переезда в Киев, лежат вне Одессы. Но тогда почему столь яростно он продолжает враждовать с Гурвицем? Я уже говорил, что их идеология и представления в вопросах местного самоуправления, практически, не отличаются. Что это? Личная неприязнь? Но я помню времена горячей привязанности к Гурвицу и со стороны Симоненко, и со стороны убитого Деревянко. Эти оба политика были многим обязаны Гурвицу, как, впрочем, и тот своим “крестным” отцам.
       О Деревянко – особая глава. Вернемся к Симоненко.
       Разрыв, происшедший между ним и Гурвицем за год до выборов 1994-го, последующие четыре года “мэрства” Эдуарда Иосифовича показали, что между новой и старой политической и деловой “элитами” Одессы нет общих интересов.
       Опора на крупных хозяйственников, попытки создать на базе еще действующих предприятий мощные финансово-промышленные группы (ФПГ) – не увенчались успехом. Поколение малого и среднего бизнеса, которое поддерживало Гурвица, отличалось невысоким объемом капитала и не стремилось к укрупнению. Для этих людей вполне достаточным оказалось создание торговой “сети”, посреднические операции, “бонус”, получаемый за оказанные услуги. Конечно, со временем, начинается переход к более капиталоемкому “бизнесу”: жилищному строительству, судоремонту, пищевой и перерабатывающей промышленности…
       Развал ЧМП, выделение портов в отдельные самостоятельные подразделения – все это вызвало приток в Одессу иностранного, в основном, российского капитала, который пока приглядывался к ситуации в городе и решал: на кого делать “ставку”?
       Между “кооператорской средой” и чиновничьим аппаратом начали возникать первые конфликты.… Это наиболее заметно проявилось в публичной дискуссии между Гурвицем и работающими в Одесском порту “нефтетрейдерами”. Гурвиц требовал “кусок” пирога на бюджетные и внебюджетные фонды местной власти. Его оппоненты, разумеется, и не собирались еще с кем-то делиться.
       С кем в этой ситуации был Симоненко? Понятно, что не с Эдуардом Иосифовичем. Во-первых, для председателя Счетной палаты, руководителя жесткого, авторитарного плана, любое сопротивление чиновника более низкого уровня – просто неприемлемо, особенно если он убежден, что его оппонент обязан лично ему своей карьерой и, следовательно, должен отрабатывать должность всю оставшуюся жизнь. Во-вторых, вход и работа на территории Одессы более мощного иностранного бизнеса требует в первую очередь поддержки со стороны областного и центрального государственного аппарата. Следовательно, начинается скандал, возникает конфликт интересов. Тем более, ежели речь заходит о нефтяном бизнесе.
       Впрочем, по-настоящему серьезный капитал в первые годы “перестройки” в Одессу не вошел. Будущие гиганты российского бизнеса, такие ЛУКОЙЛ были в стадии формирования. Первыми страны бывшего Союза начали осваивать предприниматели, чьи состояния создавались, мягко говоря, не совсем законным путем и истоки которых имели криминальное прошлое.
       Сегодня об этом практически никто не говорит, но первую реконструкцию одесского нефтеперерабатывающего завода скандально известный Леонид Минин провел в период, когда мэром Одессы был Валентин Константинович. Я не собираюсь делать из этого факта обвинительное утверждение в какой-то связи между бывшим председателем горисполкома и одним из активных (в прошлом!) “фигурантов” из группировки “Еврейского папы” - Травлоса. Просто подтверждаю этим, высказанную абзацем выше идею.

       ДО середины 1997 года у Симоненко были “связаны” руки в борьбе с действующим мэром. Гурвиц сохранял достаточно близкие отношения с Кучмой и мог быстро отбивать любые попытки Валентина Константиновича влиять на ситуацию в Одессе.
       Стоит вспомнить молниеносную партию, проведенную Гурвицем, когда он разрушил желание своего предшественника вернуться губернатором одесской области. На парламентской сессии, которая выдвинула Симоненко на пост одного из руководителей Верховной Рады, Валентин Константинович отказывается от дальнейшей борьбы, мотивируя это договоренностью с Президентом о своем возвращении в Одессу. Но уже через считанные часы называется фамилия губернатора – Руслана Боделана. По утверждению Гурвица эта комбинация произошла не без его участия.

       МОЖНО ли считать аппаратный опыт Симоненко более слабым, нежели опыт Боделана?
       Конечно, нет!
       Просто на выборах 1994 года Одесса голосовала за “тройку” Гурвиц-Боделан-Кучма. Симоненко для Президента оставался “человеком” Кравчука. И, вполне естественно, что “гарант” сделал ставку на более близкого и преданного регионального политика.
       Одесские “бюджетные” войны, убежден, не очень-то сильно тревожили Кучму. Судя по его поведению, он предпочитает оставаться арбитром в споре, ибо состояние конфликта между местными лидерами дает возможность держать любую ситуацию под контролем.
       Конечно же, в избирательной компании 1998 года Гурвиц допустил множество нелепых “проколов”, окончательно разрушивших отношения с первым лицом в государстве. Но ни конфликт с милицией, ни печально-знаменитые “Куклы” с поросенком, чья морда была удивительно похожа на физиономию Леонида Даниловича, сыграли роковую роль в карьере Эдуарда Иосифовича.
       Выпуск муниципального займа, а потом и подготовленный выход одесских “евробондов” на мировой финансовый рынок – вот основа для разрыва “связки” Гурвиц-Кучма. Президент просто не мог допустить примера успешного действия всех положений закона о местном самоуправлении. Ему, как и всей центральной власти, не нужны самостоятельные региональные политики, финансово независимые от Администрации и Кабинета Министров.
       В этой ситуации Симоненко мог бы избрать один из вариантов своего поведения: отбросить в сторону личную неприязнь к своему противнику, поддержав идею независимости органов самоуправления, либо воспользоваться моментом и провести на пост одесского городского Головы близкого по духу человека. Такого, как Боделан. Валентин Константинович сделал ставку на второй вариант…

       РАЗУМЕЕТСЯ, какое-то влияние на городских политиков Симоненко имел и имеет. Но работа и жизнь в Киеве, конечно же, все дальше уводит его от Одессы. Тем более, что этот город так и не стал третьим “центром” формирования общенациональной “элиты”. Здесь так и не появились мощные финансово-промышленные группы, завершилось окончательное разрушение ЧМП, а строящийся “нефтетерминал” – постоянное “яблоко раздора” между Украиной и Россией, ибо северный сосед не испытывает удовольствия от возможной конкуренции в транзите нефти через территорию любого третьего государства.
       Учитывая давние связи Симоненко с такой достаточно мощной, но столь же скандальной компанией, как НОРДЕКС, можно предположить (в качестве версии!), что он выполняет отдельную задачу: вход и закрепление в Южной Пальмире группы компаний Г.Лучанского (отца-основателя НОРДЕКСА) – многолетнего и давнего партнера ГАЗПРОМА, личного знакомого В.Черномырдина и Л.Кучмы. Отсюда и дистанцирование Симоненко от более мелких нефтяных “баронов”, подобных А.Жукову и его СИНТЕЗ ОЙЛУ.
       События двух последних лет доказали, что Валентин Константинович не ошибся в своей тактике: СИНТЕЗ ОЙЛ был вытеснен мощным ЛУКОЙЛОМ, а Жуков попал в “переплет”, как, впрочем, и Минин. В результате этих событий серьезно скомпрометированными оказались городские власти (Боделан и “команда”), которые не уставали подчеркивать свою роль в вводе в Одессу крупных иностранных инвесторов, оказавшихся далеко не крупными, да еще замешанными во всякого рода неприглядные операции на Западе.

       ПОНЯТНО, что Симоненко не вернется в Одессу в качестве претендента на пост мэра. Он уже вырос из масштабов города и занял довольно серьезное положение в киевской элите. Но недооценивать его влияние на будущие выборы было бы ошибкой.
       У него есть (пусть небольшая!), но достаточно серьезная группа сторонников, связанная с бывшим председателям горисполкома не только личной дружбой и симпатиями, но и определенными политическими интересами. Более того, для многих крупных российских компаний Валентин Константинович остается ключевой фигурой для вхождения в столицу юга Украины. Разумеется, говорю о политическом “лоббировании”.
       Симоненко был, есть и останется наиболее заметной фигурой в политическом пейзаже Одессы. Недооценивать его влияние на будущее города, значит ошибаться. И, наверняка, фатально!

Владимир КУРЕННОЙ
Горсовет берет взаймы у "Лукойла"

Игорь РОЗОВ
Одесский вариант

Игорь СТОЛЯРОВ
Свобода слова в Одессе

Игорь СТОЛЯРОВ
Куда делся Яблонский?

Владимир КУРЕННОЙ
Куда идет Одесса?

Василий КИСЕЛЕВ
Кто оплачивает массовую дезинформацию?

Рудольф ОТКОЛЕНКО
Десять лет не коту под хвост

Игорь СТОЛЯРОВ
Владимир Яковлев: "Как гражданин - "Права Гурвица были нарушены"...

Организатор покушения на жизнь экс-мэра Одессы выпущен на свободу