Горизонт сужается в точку зрения

       В Украине исчезает не свобода слова, а гласность. Гласность - суррогат свободы. Она существует не в соответствии с законом, а по разрешению начальства.
       На девятом году независимости украинское начальство сообразило, что продлевать разрешение (выданное ещё Горбачёвым) необязательно. И гласность кончилась. Переломный момент, мне кажется, наступил не в журналистике, а в парламенте, когда в мае 1999 года вопреки постановлению Верховной Рады были прекращены прямые трансляции пленарных заседаний. И законодатели стерпели.
       А если возможно заткнуть рот избранникам народа, то журналистам - подавно. И совершенно необязательно их убивать, хотя изредка приходится. Достаточно перекрыть два источника существования (открытость госинформации, независимость финансирования) - и дело сделано. Горизонты автоматически сужаются в точку зрения администратора. Он же "спонсор".
       Нельзя сказать, что до "закрытия гласности" с горизонтами всё обстояло благополучно. Просто допускалась не одна точка зрения, а, например, две. В одесском варианте - точка зрения Боделана и точка зрения Гурвица. По-украински это уже плюрализм, с которым необходимо бороться.
       Поборолись. Сняли президентским указом конфронтацию, противостояние и т.п. Не только в Одессе, но во всей Украине осталась одна вертикаль и её горизонтальные "органы". Информационные программы эти "органические" СМИ мягко согласуют с начальством и по воле начальства жёстко реагируют на всё, что с волей начальства не совпадает. Не печатают или не показывают.
       Противостоять "органистам", которых администраторы кормят или напрямую, или через ручных бизнесменов, некому. И не за что. Фирмач, неосторожно пообещавший помощь оппозиционной газете, немедленно получает звонок из "сфер": у вашей фирмы могут быть неприятности. Желание помочь исчезает.
       С источниками информации дело обстоит ещё хуже. Работая в редком для провинции жанре комментатора общегосударственных и международных событий, в первое время я испытывал не недостаток, а избыток сведений. Сообщения информагентств покрывали практически все потребности жанра. Лакуны можно было заполнить, беседуя с заезжими парламентариями и даже с чиновниками, которые шли на контакты охотно. Прямые трансляции ВР и теледебаты "штопали" мелкие прорехи.
       О том, что произошло в последний год в телепространстве Украины (особенно во время выборов президента), распространяться не стоит. Все видели и все видят. Поскольку и после выборов сохранилась система просеянной правды. Комментатору к такой правде - правде Медведчука, правде Волкова, правде Пинчука или Марчука - при всём "разнообразии" правд - добавить нечего.
       Сообщения информагентств (если подписаться) и время в интернете (чтобы читать оперативные новости) стоят значительных денег. В межвыборное время парламентарии озабочены не тем, чтобы довести до вас свою точку зрения, а тем, чтобы её спрятать. Классический пример - "зелёный" Кононов, который знал о пожарах в чернобыльской зоне, но молчал до тех пор, пока его не "прижали".
       Суммируйте сказанное выше и сообразите, надо ли закрывать газеты, преследовать по суду журналистов? Сами закроются и сами вымрут. Или перейдут "на службу". То есть гласность кончится сама собой.
       Что же до свободы слова, то сражаться за неё стоит. Но не путём мягкой критики отдельных администраторов, не публикацией "материалов", которые целенаправленно "сливают" борцы за кресло, не обсасыванием сплетен из подковёрных баталий власти.
       Сражаться за свободу слова - это настаивать на исполнении властью своих же законов. В том числе законов о средствах массовой информации. Но не только и не столько их, сколько всех законов. Потому что свобода слова необходима в правовом государстве. В неправовом она становится гласностью и прекращается по звонку.