Если идешь - иди

Вялый путник больше пыли поднимает по дороге

       Я скептически отношусь к словосочетанию "Корпоративные интересы" в применении к журналистике. По крайней мере, в отдельно взятом городе Одессе. Причин для такого скепсиса достаточно. Рука устанет писать, перечисляя их. О так называемой "журналистской солидарности", пожалуй, тоже умолчу. Лишь замечу: некоторые СМИ устраивало положение дел со свободой слова до тех пор, пока их самих не клюнул "жареный петух"...
       Проблемы, связанные со свободой слова в нашей стране в целом, и в Одессе в частности, - не новые, не сегодня рождённые. Меняются только методы "удушения" этой самой свободы: от разборов полётов в компартийных кабинетах до более "цивилизованных" - судебных исков о защите якобы попранных журналистами чести и достоинства. И самое любопытное: оказывается, чем выше пост занимает человек, чем больше у него власти и денег, тем дороже он себя ценит - чести и достоинства у него наскрёбывается на десятерых. Где уж нам, журналистам и рядовым жителям, зачастую нищим и бесправным в стране сплошных "чести, достоинства и деловых репутаций", тягаться с нашими вперёдсмотрящими. Поди догадайся, в результате чего появилась народная поговорка "Чем богаче, тем свиняче". Хотя, замечу справедливости ради, касается это не всех. Но и это ещё не всё (к судебным искам как-то уже притерпелись).
       Если газета пытается быть независимой, если она "не орган органа" (то есть какого бы то ни было совета), получающего деньги из бюджета, финансирующегося за счёт нас, налогоплательщиков, то экономическая удавка с каждым днём все более затягивается на шее. А в соседней России, например, в законодательстве есть положение, по которому органы власти не могут выступать соучредителями СМИ. Отсюда вытекает ещё одна проблема: можно ли в нынешних условиях говорить о какой-либо конкуренции? Нельзя. Как известно, в стоячем болоте жизни нет.
       Во времена Советского Союза нам говорили, что пресса - приводной ремень партии, нужно нести в массы то, что хочет сказать партия народу. А что же сегодня? Многих, очень многих коллег не надо учить: они и сегодня хотят рассказывать только то, что желает сообщить хозяин, делать то, что позволяет этот хозяин. Многие и делают это с большим для себя удовольствием.
       Думается, в очередной раз не имеет смысла напоминать, что в любом цивилизованном обществе существует оппозиция, а также и средства массовой информации, которые в чём-то не разделяют всеобщего "одобрямса". Истина, как известно, лежит ближе к середине. С "противником" и оппонентами можно дискутировать, убеждать в своей правоте. Уверена, критика только способствует оздоровлению общества, власти (областной, городской, государственной и т.д.). К имеющим свою точку зрения следовало бы прислушиваться, а не затыкать им рот. Умная власть должна по-другому строить свои взаимоотношения со всеми СМИ, в том числе и с независимыми, пусть даже в целях собственного самосохранения и уважения к ней какой-то части оппозиционно настроенного народа.
       Впрочем, всё зависит от того, какие цели и задачи эта самая власть ставит перед собой. Если она радеет не о благе народа, а о собственном благополучии, тогда ей ни к чему иметь конструктивную оппозицию (даже не оппозицию - в сложившейся ныне ситуации это громко сказано, но хотя бы людей, имеющих свою, отличную от власти точку зрения).
       "Убойная" сила прикормленных, карманных СМИ заключается именно в том, что они рано или поздно убивают репутацию тех политиков, тех начальников, которым усердно помогают, служат и благоволят. Елей губительнее грязи.
       Московский журналист-телевизионщик как-то заметил: "Сделать СМИ одновременно значимыми и обслуживающими невозможно. Обслуживающие СМИ можно только содержать, смирившись с тем, что они никогда не станут влиятельными и талантливыми".
       Понимает ли это власть? Думаю, нет.
       К сожалению, мы пока не цивилизованная страна. У нас свободное слово, личное мнение можно с необычайной лёгкостью пресечь на корню - достаточно насупленных бровей "шефа", телефонного звонка "куда надо".
       Предвижу, что кто-то ухмыльнётся: дескать, затянула "старые песни о старом", дескать, когда это было. И ошибётся. Телефонное право сейчас используется с ещё большим усердием. Я думаю, власти выгодно, когда мы, журналисты, говоря о свободе (вернее, о несвободе) слова, переводим стрелки исключительно на суды, на многотысячные и многомиллионные иски якобы о защите чести и достоинства. Дескать, мы то тут при чём, мол, третья власть у нас независимая...
       Наверное, независимая. Но там сидят обычные люди, среди которых немало консерваторов, людей, связанных дружескими и рабочими отношениями с теми, кто "на телефонной трубке". Способов "влияния" много.
       Что стоит вызвать к себе, допустим, директора издательства, погрозить пальчиком и спросить: "Почему вы до сих пор возитесь с этой газетёнкой? Они же вам задолжали столько-то и столько!" Подавайте, мол, в арбитражный суд. При этом намекнуть, какие "оргвыводы" последуют, если директор не поймёт чиновничий жест...
       И плевать, что издательство все эти годы накручивало цены на полиграфические услуги, на бумагу, плёнки и пр. Плевать, что "газетёнка" постепенно отдаёт долг и, возможно, отдала бы уже большую часть, если бы ей дважды (специально?) не "ломали" бы подписную кампанию. Плевать, что немало одесситов хочет читать именно эту газету. Плевать на более чем 60-летнюю историю газеты (морально-нравственные вы наши!..). Плевать, что из издательства "Черноморье" косяком бегут редакции газет (мы хотели по-честному, хотели сначала расплатиться, по-иному нам совесть не позволяла), что скоро самим работникам издательства нечего будет делать. Многие уже сейчас сидят без работы. Видимо, кое у кого совсем иные планы: помещения хорошие, прекрасные склады, большая территория почти в центре города, гаражи. Почему бы не разместить там, к примеру, швейный цех или водочный склад, не имеющие никакого отношения к издательской деятельности? А заодно отобрать помещения (рабочие кабинеты) у журналистов "газетёнки". Фантазия начальников не имеет границ. Изощрённости можно только позавидовать.
       А мы говорим - "свобода слова". Чем не компартийные времена, если не хуже? Тогда было понятно. Теперь пытаются всё облечь якобы в "цивилизованные" формы. Впрочем, и раньше кому-то была позволена "разрешённая смелость" ради демонстрации свободы слова и независимости от партийных установок. Это была псевдосвобода, которую легковерные принимали за настоящую.
       "Единственное завоевание, оставшееся нам от перестройки, - говорит заместитель главного редактора московской "Новой газеты" Юрий Щекочихин, - это гласность. И она сегодня в опасности. Чиновному миру надоела гласность, надоела критика, надоели обвинения в коррупции; они тоскуют по старому доброму времени, по цензуре, по дозированной выдаче нужной информации. Они сделают всё, что смогут, чтобы это вернуть".
       Безусловно, не всегда самые большие начальники отдают приказ "разобраться" с некоторыми СМИ. Добровольных (официальных в том числе) усердствующих помощников много. Им и намекать не надо. Ещё больше безропотных исполнителей, готовых ради собственного благополучия (не радуйтесь, временного благополучия: "попользовавшись", вас же и выбросят вон)выполнять любые аморальные требования чиновников разного ранга, готовых терпеть собственное унижение, позволяющих какому-то клерку руководить собой.
       Конечно, самодовольство власти - вещь малоприятная. Но самодовольство лакеев - много хуже. Советская власть уничтожала человека изнутри, как глист. Любая другая власть - снаружи.
       Свободная пресса является элементом сильной власти. Думаю, этим всё сказано. Наша власть любит "лизинг", который у нас на глазах превращается в национальный вид спорта - кто быстрее добежит до объекта и лизнёт с наибольшей приятностью для оного. Говорят, что только само общество должно защитить себя от этой скверны, словесной вседозволенности и "лизинга".
       Конечно, среди нас есть такие, которые с удовольствием гавкают по команде. Слава Богу, ведь не все же. В цивилизованных странах (дались же мне эти страны!) ставка делается на журналистов, имеющих имя, доверие читателей, на издания, имеющие собственный взгляд на события, умеющие анализировать и т.д. У нас же ставка делается на местечковый "лизинг". Власть, к сожалению, не понимает, что в конечном счёте это губительный для неё путь. Недальновидно это и, уж простите, глупо. Известно из физиологии: когда переешь сладенького, обязательно потянет на солёный огурчик. У народа "единственно правильное и нужное мнение" давно вызывает тошноту.
       Тотальная пропаганда ("как надо"), безусловно, промоет мозги, как она промывала их до сегодняшнего дня. А завтра? Недоверие людей к журналистам порождает недоверие к тем, - кто ими, журналистами, управляет. Лично я полностью согласна с мнением, что между правом говорить обо всём вслух (которое, как убеждают нас чиновники, у нас ведь на самом деле сейчас есть) и действительной свободой прессы - огромная разница. "Реальная свобода печати - это когда власть не просто слышит её (продолжая себя вести так, как хочет), а когда власть прислушивается к прессе - как гласу народа и как контролёру её действий от имени народа. Контролёру, у которого в руках есть действенное оружие - общественное мнение, в том числе и воля избирателей".
       Свобода слова - это не столько проблема самих журналистов, сколько общества в целом. Свободного общества. Гражданского общества, которого у нас, увы, ещё нет. Рабам свобода слова ни к чему. Понимаю, что многим нашим согражданам сейчас не до свободы слова. Речь идёт о собственном выживании, выживании семьи, о хлебе насущном. Однако знайте: власти это как раз и на руку. Любой коррумпированный чиновник боится именно огласки. Общественной огласки, вашей реакции на те или иные неправедные действия. По этому свобода слова - наше общее дело. Как бы трудно всем нам сегодня ни было.
       "...Власть научилась даже не лицемерить, а просто игнорировать какие-либо моральные тормоза, - пишет киевская журналистка Наталья Лигачёва. - И как результат - научилась с тем самым общественным мнением, которое где-то на Западе действительно является грозным оружием гражданского общества, - делать что угодно, как угодно насилуя, с любыми извращениями и, что самое главное, с полнейшей иллюзией взаимного удовольствия. Конечно же, власть всегда является продолжением ментальности народа, общества, И если любой американский обыватель уверен в том, что раз он оплачивает своими налогами все государственные институции, то именно он и вправе с них спрашивать, а любой обыватель из стран СНГ до сих пор ещё считает, что это не мы наняли на работу начальника жэка, а государство осчастливило нас заботой начальника жэка - то что уж тут удивляться властям, столь легко поддающимся невинным соблазнам использовать эту советскую ментальность с наибольшей для себя пользой".
       Именно власть подлежит публичному контролю. Отнюдь не наоборот. А для этого нужна свободная пресса, свободное слово. Хочу надеяться, что общество наконец-то это осознает. Сказано ведь: "Если идёшь - иди; вялый путник больше пыли поднимает по дороге".
       Один коллега сказал: "Свобода прессы должна быть осознанной необходимостью. Если нет должного уровня самосознания, то о какой свободе вообще может идти речь? Разве что о той, которую испытывает редактор лагерной стенгазеты из числа заключённых под пристальным контролем "кума".
       ...Априори поддержать львовских и киевских журналистов, проведших акцию "Волна свободы",- дело хорошее, нужное. Но куда важнее найти в себе смелость организовывать хоть какую-то акцию в поддержку свободы слова в родном городе. Без оглядки на местную власть, без боязни, что завтра "телефонное право" может ударить по тебе. Для этого нужно мужество, нужен нравственный выбор.
       Если ты боишься, то не делай. А если делаешь, то уже ничего не бойся...